Эксперт: продажа акций "Роснефти" улучшит инвестиционный климат в России. "роснефть" продали китайцам за российские деньги Роснефть продала акции американской компании

Много вопросов по поводу обсуждаемой приватизации части госпакета «Роснефти», решил собрать все основные ответы в одном месте.

Что хотят приватизировать

Продать хотят 19,5% акций «Роснефти». В этом случае у государства под контролем останется 50% + 1 акция - сейчас 69,5% принадлежат «Роснефтегазу» и 1 акция Росимуществу, останется ровно 50% у «Роснефтегаза» и 1 акция у Росимущества.

Реальная ли это приватизация?

В том-то все и дело, что нет. Правительство хочет получить много денег за пакет акций, который реального права на управление по сути не дает. Вот сегодня компания BP имеет 19,75% акций «Роснефти» (даже больше, чем предполагаемый сейчас к продаже пакет) и двух представителей в Совете директоров «Роснефти», но практически никак не влияет на принятие решений, и в исполнительном аппарате «Роснефти» людей ВР нет.

В российской культуре корпоративного управления, к сожалению, господствует правило - у кого контрольный пакет, тот и хозяин компании. Примеры, когда владельцы миноритарных пакетов реально влияют на управление при наличии контрольного акционера, крайне редки. И особенно - в ситуации, когда компания имеет стратегический характер, да еще и принадлежит государству. Ясно, что в таких случаях все ключевые решения принимает правительство, а у миноритарных акционеров и близко отсутствует необходимый политический вес, чтобы наперекор воле правительства пойти. Так вести себя пытался в начале 2000-х, например, пресловутый Уильям Браудер, владевший миноритарными пакетами в «Газпроме» и других крупных компаниях - где сейчас Браудер, потенциальные претенденты на госпакет акций «Роснефти» хорошо знают.

Другие примеры более дружественного поведения тоже ни к чему не привели. В свое время немецкий E.On и американская Conoco владели крупными пакетами акций в «Газпроме» и «Лукойле». Как и в случае с ВР и «Роснефтью», ни к какому реальному влиянию на управление это не привело, и в итоге и E.On, и Conoco свои пакеты в «Газпроме» и «Лукойле» полностью продали. Хотя в середине 2000-х путинские пропагандисты в противовес делу ЮКОСа наперебой орали о том, что вот пример «стратегических партнерств, за которыми будущее», потому что « E.On и Conoco соблюдают установленные Путиным правила» - но потом стало ясно, что эти «правила» есть не более чем развод для лохов (вы нам деньги, мы вам - право стоять рядышком), и западные компании просто вышли из этих партнерств.

В общем, то, что сейчас пытаются провернуть российские чиновники, это такая «приватизация по Лукашенко» - несколько лет назад, когда белорусский диктатор попал в серьезные финансовые трудности, он начал предлагать покупателям неконтрольные доли в госпредприятиях, тоже по такой вот схеме - типа продать пару кресел в совете директоров за огромные деньги без реальных прав на управление. Желающих тогда особо много не нашлось.

Есть ли покупатели на 19,5% «Роснефти»?

Сейчас у российских властей та же проблема. Западные компании не хотят вкладывать миллиарды в «Роснефть» из-за санкций и собственных проблем «Роснефти» (о них чуть ниже). Правительство в поисках денег метнулось к китайцам, но китайцы твердо дали понять: готовы покупать только если допустите в реальное управление .

Кстати, по этим же причинам предыдущие попытки продать китайцам неконтрольные доли в нефтегазовых месторождениях провалились: и в случае с Ванкором , и в случае с Юрубчено-Тохомским и Таас-Юряхским месторождениями. (Теперь основные из них пытаются впарить индусам .)

Так что пока перспективы продажи пакета в 19,5% акций «Роснефти» спорные.

Нужно ли продавать этот пакет?

Честно говоря, в условиях, когда правительство сохраняет контроль - особого смысла в этом нет. Понятно, что правительству нужны деньги для латания дыр в бюджете, однако несколько сот миллиардов рублей их не спасут, и все равно встанет вопрос о системных рецептах выхода из текущего кризиса - разгосударствлении, демонополизации, примирении с цивилизованным миром . Зато приход новых иностранных акционеров может сильно осложнить реформу «Роснефти» в будущем.

Приватизация необходима как одно из условий создания в нефтяной индустрии конкурентного рынка - для этого «Роснефть» надо сначала разделить на много конкурирующих компаний, а потом продавать по частям. Сегодня «Роснефть» добывает более 35% российской нефти, тогда как, скажем, в США, где цены на бензин в нефтедобывающих штатах (Техасе например) уже сейчас ниже чем в России даже в пересчете по нынешнему курсу, доля крупнейших производителей в общенациональной добыче - всего 4-5%.

Продавать кусочек крупной госмонополии при сохранении общего госконтроля - с точки зрения структурных изменений в экономике не несет никакого смысла.

Стоит ли опасаться участия китайцев?

Проблема не столько даже в китайцах самих по себе (хотя они очень прозрачно намекнули России, что понимают нашу зависимость от китайских финансовых вливаний и намерены в обмен на них требовать реального контроля), сколько в том, что вообще-то приватизация есть передача имущества из государственной собственности в частную. Китайская CNPC - полностью под контролем китайского правительства и частной компанией не является. Откровенно говоря, следовало бы запретить в будущем участие в приватизации госкомпаниям из других стран - так мы передаем нашу национальную собственность не в частные руки, а в руки других государств. Зачем? Пусть китайцы тоже демонополизируют и приватизируют CNPC для начала!

А что творится в самой «Роснефти»?

Честно говоря, в «Роснефти» куча проблем и абсолютно непрозрачная система управления, с постоянной кадровой чехардой (только за последние пару месяцев сменили трех вице-президентов). Компания находится в стадии падающей добычи, в 2015 году добыча сократилась на 1%, причем крупнейшие добывающие предприятия показывают еще худшую и прогрессирующую динамику - Юганскнефтегаз в 2015 году минус 3%, Ванкорнефть 0%, Самотлорнефтегаз минус 5%, Оренбургнефть минус 8% (это четыре крупнейшие добывающие «дочки»). (Данные отсюда , стр.21.)

Компания хвастается тем, что несколько подсократило свое долговое бремя, однако оно все равно большое - чистый долг на конец 2015 года составил 1,7 трлн рублей, а его некоторое сокращение было достигнуто за счет получения рекордных авансов от Китая за будущие многолетние поставки нефти. Общий объем предоплаты, полученной от Китая, оценивается в $35 млрд . Это значит, что мы теперь должны поставить Китаю бесплатно нефти на 35 млрд долларов и ничего за это не получим - деньги уже потрачены на отдачу долгов от покупки Сечиным ТНК-ВР и прочих эскапад Игорь Иваныча.

Из-за этого рейтинговые агентства особенно не впечатлены номинальным снижением долга «Роснефти» и считают полученную предоплату тем же долгом, только в профиль - полученные (и уже потраченные) деньги придется отрабатывать бесплатными поставками нефти.

Уже в 2015 году, задолго до выхода объемов поставок в Китай на целевые, «эффект от зачета предоплат» (бесплатные поставки нефти в счет ранее полученных авансов) составил 89 млрд рублей (данные отсюда). С ужасом остается подумать, сколько мы долдны будем в будущем бесплатно поставлять Китаю нефти…

Накопленные долговые проблемы, резкое увеличение потребности в инвестициях из-за перехода основных месторождений в стадию падающей добычи, плюс еще и падение цен на нефть создают для «Роснефти» очень тяжелую «вилку» - нужно инвестировать много больше, а денег нет. Еще в 2014 году «Роснефть» хотела увеличить капитальные инвестиции до 1 трлн рублей в год, но не смогла - по факту инвестировала менее 600 млрд руб. Теперь вот Сечин, изображая хорошую мину при плохой игре, снова обещает Путину довести инвестиции до триллиона в год . Все это, однако, чушь, потому что в 2015 году средняя цена нефти Brent составила 53 доллара за баррель, а средняя (средняя! не смотрите на последние котировки) цена за 5 месяцев этого года - 37,6 доллара, и будет по итогам года явно меньше, чем в 2015-м. Значит, падение добычи может ускориться.

Честно говоря, все эти факторы тоже появлению большой очереди из инвесторов не способствуют.

С учетом всего сказанного, похоже, что отдать 19,5% «Роснефти» китайцам по сходной цене и в обмен на некие гарантии допуска к реальному управлению - единственная опция, которая остается у правительства.

Тут стоит отметить, что в последние годы китайцы соглашались покупать акционерные доли только в компаниях, которые принадлежат не правительству, а частным акционерам («Ямал СПГ» и «Сибур»). Мой опыт свидетельствует о том, что они прекрасно осведомлены обо всех «прелестях» российского государственного менеджмента и становиться статистами на этом чужом празднике жизни не хотят. Если они купятся на идею получить пару стульев в совете директоров «Роснефти» в обмен на миллиарды долларов, это, конечно, будет удачная разводка со стороны Путина. Правда, с непонятными последствиями для России - неясно, что китайцы в обмен на это смогут себе выторговать. Переговорщики они очень жесткие и эффективные.

Москва, 7 мая - "Вести.Экономика". Сделка по продаже китайской CEFC 14% акций "Роснефти" отменена. Теперь третьим по величине акционером российской компании станет катарский фонд QIA, соглашение вступает в силу с сегодняшнего дня.

QIA будет принадлежать почти 19% акций. У государственного "Роснефтегаза", напомним, 50%, а у BP - 19,75%.

Изначально в ходе приватизации "Роснефти" пакет в 19,5% купил консорциум швейцарского трейдера Glencore и катарского инвестфонда QIA. Позже они заявили о намерении продать чуть более 14% китайской компании CEFC. Но сделка с CEFC затянулась из-за проблем китайской компании на родине: ее менеджмент подозревают в совершении экономических преступлений.

В рамках отмененной сделки консорциум QIA и Glencore должен был получить от CEFC за 14,16% "Роснефти" 3 млрд 905,85 млн евро и эквивалент $4 млрд 576,09 млн в евро по средневзвешенному курсу за пять дней перед датой платежа. Исходя из курса на момент объявления параметров сделки в минувшем октябре это около $9,2 млрд. Вырученные средства консорциум должен был направить на погашение финансирования, привлеченного в Intesa Sanpaolo и некоторых российских банках для приобретения 19,5% "Роснефти" у "Роснефтегаза" в декабре 2016 г., пишет "Интерфакс".

Одновременно участники консорциума, созданного в декабре 2016 г. для приобретения 19,5% "Роснефти", договорились о прекращении его существования.

Сама "Роснефть" заявила, что не имеет отношения к изменению холдинговой структуры консорциума и поддерживает решение своих акционеров о переходе на прямое владение акциями. В компании уверены, что это приведет к новому этапу взаимовыгодного сотрудничества.

"Мы уверены, что прямое участие QIA в капитале компании уже в ближайшее время приведет к новым взаимовыгодным двусторонним и международным проектам с нашими катарским партнерами", - говорится в заявлении компании.

Даже когда сделка с CEFC еще формально не была отменена, "Роснефть" подчеркивала стратегический характер отношений с Катаром: в конце марта визит в Доху совершил Игорь Сечин. Он был принят эмиром Катара Тамимом бен Хамадом Аль-Тани, встретился с министром финансов Аль-Имади Али Шарифом, министром энергетики и промышленности Мохаммедом Салех Аль-Садой и руководством Qatar Petroleum, а также открыл международный центр исследований и разработок "Роснефти", пишет "Интерфакс".

Эксперты полагают, что катарский фонд и Glencore, возможно, хотели бы продать пакет "Роснефти", однако из-за угрозы санкций сделать это будет проблематично. Вместе с тем есть все основания рассчитывать на рост рыночной стоимости "Роснефти". В начале мая компания объявила о новой стратегии, в рамках которой она будет сокращать долговую нагрузку и платить дивиденды в размере 50% от прибыли. Более того, было объявлено о программе обратного выкупа в размере $2 млрд в 2018–2020 гг.

Это сообщение уже придало позитивный импульс акциям. 2 мая стоимость акций подскочила на 5%, правда затем рост был практически полностью нивелирован. Тем не менее сейчас бумаги торгуются на максимуме с начала 2017 г.

История вопроса

"Роснефть" объявила в начале мая, что планирует провести buy back на $2 млрд в 2018–2020 гг. Программа стартует во II квартале 2018 г. после получения корпоративных одобрений и будет финансироваться за счет органического свободного денежного потока и продажи непрофильных активов. Кроме того, "Роснефть" для повышения акционерной стоимости снизит долговую нагрузку и торговые обязательства не менее чем на 500 млрд руб. в текущем году.

Стоит отметить дополинтельные проблемы, которые возникли у CEFC. Сразу после договоренностей о покупке 14,2% "Роснефти" китайская компания успела поучаствовать в другой крупной сделке - IPO En+. Структура китайской компании AnAn Group вложила $500 млн в бумаги En+, приобретя 6,25% акций. Этот пакет заложен в рамках сделки РЕПО с ВТБ.

IPO компании Дерипаски прошло на Лондонской фондовой бирже в минувшем ноябре. А уже в начале апреля 2018 г. компания попала в "черный список" Минфина США. Санкции обрушили капитализацию En+, а LSE рассматривает возможность полной остановки торгов депозитарными расписками компании с 1 июня. Впрочем, здесь CEFC ни в чем не виновата: санкции против En+ были введены, из-за того что в SDN List попал ее основной владелец, отмечает "Интерфакс".

Приватизация «Роснефти» завершилась в среду вечером, 7 декабря, внезапным визитом главного исполнительного директора компании Игоря Сечина в Кремль. На встрече с президентом РФ Владимиром Путиным глава компании заявил, что покупателем 19,5% акций «Роснефти» за €10,5 млрд стал консорциум нефтетрейдера Glencore и Катарского суверенного фонда, вопреки ожиданиям аналитиков, которые пророчили покупку «Роснефти» самой «Роснефтью».

С момента выхода директивы о приватизации «Роснефти» прошел ровно месяц, и прогнозы, что компания не уложится в заявленные в ней сроки, тоже не оправдались.

Как устроена сделка

По словам Сечина, в ходе подготовки сделки «Роснефть» провела переговоры более чем с 30 претендентами: компаниями, фондами, профессиональными инвесторами, суверенными фондами, а также финансовыми институтами Европы, Америки, Ближнего Востока и стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Судя по всему, наиболее привлекательным стало предложение консорциума, сотрудничество с которым Сечин назвал стратегическим.

Сделка предполагает заключение долгосрочного поставочного контракта с Glencore и создание совместного с консорциумом предприятия по добыче как на территории РФ, так и по международным проектам.

«Роснефть» и Glencore связывают давние отношения. Еще в 2012 году Glencore и Vitol получили контракты «Роснефти» на поставку до 67 млн тонн нефти в течение пяти лет, начиная с 2013 года. На долю Vitol приходится 20,1 млн тонн, что составляет 4 млн тонн нефти в год. Остальное — у Glencore. Благодаря этим контрактам, заключенным на условиях предоплаты, «Роснефть» получила средства для покупки ТНК-ВР.

Glencore уже является акционером другой российской нефтяной компании — «Русснефть», которая недавно провела IPO. В ходе подготовки к IPO «Русснефть» провела дробление акций, в результате которого доля трейдера снизилась с 46% до 25%. Впрочем, теперь понятно, что трейдер планировал более крупные инвестиции на российском рынке.

Правда, как заявили ТАСС в Федеральной антимонопольной службе (ФАС) России, ходатайство от консорциума о покупке акций «Роснефти» в ведомство пока не поступало.

Откуда деньги

Аналитик «Финама» Алексей Калачев признается, что сделка стала полной неожиданностью для рынка. «Можно сказать, что Игорь Иванович всех перехитрил. Все ведется в режиме спецоперации», — сказал эксперт.

Так, например, в среду «Роснефть» завершила техническое размещение облигаций на 600 млрд рублей, что вызвало массу слухов на рынке — компания таким образом готовится купить свой собственный пакет акций. Уверения «Роснефти» в том, что средства будут направлены на погашение долгов и зарубежные проекты, не действовали.

Однако и тут Сечин обманул всеобщие ожидания. На встрече с главой государства он заявил, что консорциум профинансирует сделку за счет собственных и заемных средств, которые предоставят крупнейшие европейские банки.

Калачев уверен, что сделка с иностранными инвесторами «лучше для «Роснефти» (чем покупка собственных акций — прим. ред. ТАСС) и бюджета, для российской экономики, так как деньги пришли извне, а не из одного кармана в другой».

Без рисков для рубля

Владимир Путин в свою очередь высоко оценил это событие, назвав продажу акций «Роснефти» крупнейшей сделкой года на мировом энергетическом рынке.

Это подтвердил и курс рубля, который сразу же укрепился к основным валютам в ходе торгов на Московской бирже. В частности, доллар снизился на 0,8% — до 63,36 рубля, евро — на 0,38%, до 68,17 рубля.

Президент предостерег главу компании, что сделка не должна привести к колебаниям рубля на валютном рынке. Но и тут Сечин сработал на опережение, заверив, что «Роснефть» уже консультируется с ЦБ и Минфином, а финансовая схема сделки гарантирует минимальное влияние на валютный рынок.

По словам Сечина, цена продажи акций компании была максимально возможной. «Заключенная сделка таким образом является рыночной, основанной на биржевых котировках «Роснефти». Отторгованная в результате цена продажи является, с нашей точки зрения, максимально возможной с минимальным дисконтом, который был предложен инвестором в 5% от текущих котировок на бирже от 6 декабря», — рассказал он.

С этим согласился и глава государства, отметив, что сделка совершена на тренде растущих цен на нефть. «Соответственно, это отражается и на стоимости самой компании, так что в этом смысле время очень удачное», — добавил президент.

Сечин также заверил, что высокое качество инвесторов, а также переход «Роснефти» на новый стандарт выплаты дивидендов (35% от чистой прибыли) обязательно приведет к росту капитализации компании, включая оставшийся госпакет. «По нашим расчетам, несмотря на продажу, стоимость пакета, который принадлежит государству, вырастет примерно на 80 млрд рублей», — уточнил он.

Аналитик инвестбанка «Открытие» Артем Кончин также полагает, что завершение сделки снимет давление с акций. «Неплохо за €10,5 млрд (продали — прим. ред. ТАСС). Думаю, это снимет большое давление с акций. Это неожиданность, конечно. Можно передать компании только поздравления. Позитивный сигнал, немного неожиданный результат, но благоприятный для компании», — добавил эксперт.

Взаимными поздравлениями завершилась и встреча в Кремле. Сечин поблагодарил главу государства за личное участие в сделке, которое позволило реализовать ее в столь короткие сроки. Путин в свою очередь поздравил главу «Роснефти» и всех, кто имел отношение к этой сделке.

Сама по себе сделка по продаже крупного пакета акций "Роснефти" консорциуму, состоящему из группы компаний Glencore и катарского инвестиционного фонда, прошла едва ли не в духе боевой специальной операции. И. собственно, репутация как покупателя, так и продавца, этому вполне соответствовала.

Тут все очень забавно.

Glencore International AG , это аббревиатура от Gl obal En ergy Co mmodities and Re sources, (в переводе на русский «Глобальные энергетические сырьевые товары и ресурсы») представляет собой прежде всего трейдинговую структуру, причем с весьма своеобразной харизмой. Дело в том, что это швейцарская трейдинговая компания, один из крупнейших в мире поставщиков сырьевых товаров и редкоземельных материалов. Компания изначально строилась на принципах скрытности, высокорисковой и агрессивной политики. Торговала иранской нефтью в обход эмбарго, сотрудничала с Кубой и Ливией, работала с ЮАР в то время, когда там был апартеид и это, мягко говоря, не приветствовалось. Оставалась, кстати, единственной компанией, поставлявшей зерно в Советский Союз, несмотря на международный запрет из-за войны в Афганистане. В 1983 году основателям компании, гражданам США Ричу и Грину было предъявлено официальное обвинение (кстати, небезызвестным Рудольфо Джулиани), и они были вынуждены сначала бежать из страны (один принял испанское гражданство, другой и вовсе боливийское), а потом и вообще отойти от дел, чтобы не вредить своему детищу. Любопытная деталь, именно они заложили традицию: акциями Glencore может владеть только тот, кто в ней работает, отошел от дел – продавай. Игорю Ивановичу Сечину это должно быть и понятно, и, даже, где-то, наверное, близко.

Словом, ребята, мягко говоря, непростые.

Что тут совершенно точно - никакой «политики» при работе с Glencore совершенно точно не будет, как и никакого «политического влияния» - в совершенно староамерикански х традициях тут ничего личного и политического, только бизнес.

«Роснефть» же, сохраняя контрольный пакет за российским государством, получает тут далеко не только деньги, хотя и деньги тоже. Она получает фактически гарантированный рынок сбыта, причём без рыночной маржи (или с минимальной). Доход трейдеров уже заложен внутри структуры собственности самой «Роснефти», становящейся при этом едва ли не самым «золотым» активом крупной торговой компании.

Кремль уверен, что намеченные сроки поступления в бюджет средств от приватизации 19,5% акций "Роснефти" - до пятнадцатого декабря - будут соблюдены. Все нюансы по данному процессу уже согласованы и с правительством, и президентом РФ Владимиром Путиным.

В бюджет от приватизации "Роснефти" поступят €10,5 млрд. Президент РФ поручил правительству и Центробанку России осуществить поэтапную конвертацию в рубли средств от приватизации "Роснефти" таким образом, чтобы избежать курсовых колебаний.

Продажа пакета "Роснефти" происходит в обстановке некоторого увеличения стоимости компании (в начале года вся она оценивалась в 36 млрд долларов) и призвана пополнить государственный бюджет.

Заметим, что приватизация "путинского типа" - с сохранением госконтроля за компаниями и рядом жёстких требований в отношении приобретателей (в частности, предоставление ими внятного плана развития компаний, в которые они входят) традиционно критикуется сторонниками рыночного либерализма как "ненастоящая".

Настоящая же приватизация, отмечают они, "продолжает оставаться утопией".

На прошлой неделе Игорь Иванович Сечин всех опять удивил: в четверг, как гром с ясного неба: было объявлено, что 19,5% акций «Роснефти» проданы — ​и не самой «Роснефти», как предполагали многие участники рынка, а суверенному фонду Катара и крупнейшему мировому трейдеру Glencore.

Все, что связано с «Роснефтью», в последнее время больше напоминает молниеносные спецоперации, нежели западные mergers&aquisitions. На Западе среди инвестбанкиров популярно «Искусство войны» Сунь Цзы, и иногда кажется, что «Роснефть» воспринимает тезис «бизнес — ​это война» буквально.

Раз! — ​сел под домашний арест Евтушенков; раз! — ​и внезапно сообщили о продаже «Башнефти» «Роснефти», раз! — ​и задержали главу Минэкономики Улюкаева.

Собственно, теперь ясно, почему задержали Улюкаева. После такой потери бойца экономический блок правительства вряд ли осмелился задавать какие-то вопросы по сделке.

Правда, вместо экономического блока российского правительства их, похоже, будут задавать США: пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнст заявил, что американское казначейство изучит сделку. Это заявление, видимо, так подействовало на Glencore, что он тут же выпустил пресс-релиз, в котором уточнил: соглашение с «Роснефтью» еще не подписано, а находится на «последнем этапе переговоров». Кроме того, Glencore уточнил, что из общего объема сделки — ​10,2 млрд долл. — ​он вкладывает собственных денег только 300 млн долл. (что соответствует 0,54% акций) в обмен на пятилетнее соглашение, которое дает Glencore доступ к 220 тыс. баррелей нефти ежедневно.

Сначала у Евтушенкова забрали «Башнефть». Потом ее внезапно продали «Роснефти». Победа «Роснефти» была объяснена тем, что надо пополнить бюджет, а «Роснефть» предложила больше всех: 330 млрд руб.

Это было странное объяснение, потому что «Роснефть» является гос-компанией. А выплата такой большой суммы отражается на финансовом состоянии любой компании. В частности, на эту сумму уменьшаются дивиденды, которые выплачиваются государству, не говоря уже о налогах. То есть если деньги из госкомпании перекочевали в госбюджет, это не значит, что сумма изменилась.

Параллельно с «Башнефтью» государство собиралось продать 19,5% «Роснефти». Эти сделки шли в связке. Главной причиной этой продажи называлось желание пополнить бюджет.

Эта причина выглядела странно в стране, которая закопала в землю 15 млрд долл. на строительство «Южного потока» еще до того, как соглашение о нем было подписано. К тому же «Роснефть» находится под санкциями, и это очень сильно влияет на ее стоимость. Было совершенно непонятно, почему Кремль так хочет продать государственные 19,5% «Роснефти» в частные руки при такой невыгодной конъюнктуре. И вот на этой неделе все стало понятно.

В среду «Роснефть» разместила на рынке облигации на 600 млрд руб. — ​то есть на большую часть той суммы, которую надо было заплатить за 19,5%. Ровно на следующий день после этого размещения Игорь Сечин приехал к Путину и заявил, что у него есть два покупателя на 19,5% «Роснефти» — ​это Glencore и Катар.

Обе эти уважаемые на мировом рынке организации объединяет то, что они непрозрачны.

Проще говоря, они — ​в рамках юридически совершенно безупречной схемы и, разумеется, с полным соблюдением финансового политеса — ​могут выступать фронтерами в обмен на некоторые услуги: например, в обмен на контракт о поставках нефти.

Все, что мы знаем, в сухом остатке сводится к следующему.

Что Кремль почему-то очень торопился продать «Башнефть» «Ро-нефти», а затем продать 19,5% «Рос-нефти» в частные руки.

Что выдвигаемая мотивировка — ​получить 15 млрд долл. в бюджет, учитывая ничтожный размер этой суммы по сравнению хотя бы с тратами на Олимпиаду (50 млрд долл.) и размах бюджетного воровства, не представляется логичной.

Что ровно накануне объявления о продаже «Роснефть» заняла 600 млрд руб. Что размер этого займа для российского рынка является громадным и что займ проводился по закрытой подписке и был размещен за полчаса.

Что Glencore заявила, что она вкладывает в эту сделку всего 300 млн долл.

Что остальные деньги предоставляет итальянский банк Intesa Sanpaolo, давний партнер Газпромбанка, собиратель русских икон и вообще большой друг Кремля, на которого можно положиться во всяких щекотливых вопросах.

Что 300 млн долл. плюс 600 млрд руб. как раз и соответствуют примерно сумме, которую надо заплатить за 19,5% акций «Роснефти».

Что с Катаром (и Саудовской Аравией) мы ведем в Сирии прокси-войну, потому что настоящими спонсорами сирийской оппозиции являются отнюдь не США и Европа, а Турция, Катар и Саудовская Аравия.

В мире есть тысяча и один способ заплатить за акции государственной компании деньгами самой государственной компании, но так, чтобы при этом акции достались частному лицу. Например: компания размещает облигации, вкладывает полученные деньги в некий фонд, а этот фонд потом фронтует влиятельная, но непрозрачная международная корпорация.

Так что вопрос очень прост: кому на самом деле на глазах всех продают 19,5% акций «Роснефти» сразу после того, как «Роснефть» разместила на рынке займ в 600 млрд руб?